Для людей старшего поколения Эрнст Теодорович Кренкель был и остается человеком-легендой, с именем которого связаны и первая наша дрейфующая полярная станция «Северный Полюс-1», и героическая челюскинская эпопея. А коротковолновикам всегда было особенно приятно, что он при этом был «наш человек», с которым можно запросто установить связь в эфире.
Небольшой отрывок из воспоминаний сына Эрнста Теодоровича — Теодора Эрнстовича Кренкеля.
После возвращения с зимовки и службы в армии, осенью 1926 г. отец уже не только знал о коротких волнах, но имел официальный радиолюбительский позывной EU2EO. В эту пору он задумал осуществить свою мечту — «вывести» короткие волны в Арктику. Но как? И тут сказалась «авантюристическая» черта характера отца — он сделался самозванцем.
Он пришел в представительство Нижегородской радиолаборатории в Москве и, познакомившись с Михаилом Александровичем Бонч-Бруевичем предложил от имени Гидрографического управления выделить ему трехсотваттный коротковолновый передатчик для проведения экспериментов в Арктике. Затем он поехал в Ленинград в Гидрографическое управление, где его знали как хорошего радиста, и предложил им свои услуги в качестве радиста Полярной Геофизической Обсерватории (ПГО) на зимовку 1927-1928 гг. При этом поставил условие, что он повезет туда коротковолновый передатчик, на котором в свободное от работы время будет работать как радиолюбитель. Дело было сделано. Так в октябре 1927 г. на Новой Земле появилась радиолюбительская станция с позывными «ПГО».
Между прочим, когда зимовщики разгружались, по недосмотру шлюпку со всей коротковолновой аппаратурой стало уносить в море. Отец не задумываясь бросился в ледяную воду и спас аппаратуру. С того случая неприязнь к холоду сохранил на всю жизнь и, как профессиональный полярник, терпеть не мог открытые форточки.
Третья зимовка отца была на Земле Франца-Иосифа в 1929 г. — в бухте Тихо. Отсюда он 12 января 1930 г. отец установил мировой рекорд дальней связи на KB с американской антарктической экспедицией адмирала Берда. С зимовки вернулся уже известным коротковолновиком и руководство Общества друзей радио пригласило его заведовать радиостанцией Центральной секции коротких волн.
Челюскинская эпопея занимает особую страницу в жизни отца. Без устойчивой радиосвязи нельзя было и думать об организации спасения челюскинцев, и здесь мастерство радиста экспедиции сыграло огромную роль. Вот почему позывной «Челюскина» — RAEM был присвоен отцу как его личный радиолюбительский позывной.
Летом 1956 г. RAEM, после восьмилетнего перерыва, вернулся в любительский эфир. Тогда отцу было пятьдесят три, а мне — шестнадцать. Я хорошо помню тот день, когда он, включив передатчик, передал вызов «всем, всем»…
Оборудование рабочего места на веранде дачи было вполне в духе его традиций: аппаратный журнал под рукой, будильник, ключ привинченный к столу, на выходе передатчика тепловой прибор, примотанный проволокой. Антенна типа «лонг вайер»; проще говоря — кусок длинного провода.
Вообще надо сказать, что отец всю жизнь был «strict CW man», т.е. радистом, работающим только ключом. Сформировавшись как радист в 20-е годы он прохладно относился к работе телефоном и переубедить его было невозможно. Любил рассказывать полярную байку, как в двадцатые годы на далекой полярной станции радист, впервые услышав по радио человеческую речь, сошел с ума.
Засиживался он за радиостанцией далеко за полночь, когда зфир на коротких волнах, по его словам, особенно интересен.
Очень не любил спешку ни в чем, и по этой причине не принимал участия в соревнованиях, когда надо было быстро передать коллеге свой номер и спешить установить связь со следующим. В такие дни, а обычно это бывало в субботу и воскресенье, отец с сожалением выключал приемник, говоря, что в эфире, мол, «такая каша, что и работать не стоит». Зато уж в будни отводил душу, охотясь за DXами, о которых потом с удовольствием рассказывал. Обмен OSL карточками вел самым аккуратным образом и был надежным корреспондентом.
Несмотря на занятость, отец много времени и внимания уделял радиолюбительским делам. Будучи председателем Федерации радиоспорта СССР, он участвовал в работе Международного Союза радиолюбителей (IARU), представляя нашу страну. После его возвращения из зарубежных поездок, я часто шутил: «Ты наш Хирам Перси Максим». Ему это доставляло удовольствие, так как известный американский инженер, создавший пулемет, был еще и радиолюбителем, и первым президентом Американской радиолюбительской лиги.
В середине ноября 1968 г. отец возглавил рейс научно-исследовательского судна «Профессор Зубов» к берегам Антарктиды. К большому удовлетворению коротковолновиков в эфире появились позывные RAEM/MM. Именно тогда и были написаны первые страницы его книги «RAEM — мои позывные».
Ежегодно, в первые выходные после 24 декабря (день рождения Э. Кренкеля) в любительском эфире проходят соревнования RAEM, не пропустите!